— Лучше, наверное, договориться с хозяевами, можно ли оставить здесь животных.
Бидж смотрела на здание с любопытством.
— Оно выглядит так, как будто сохранилось со средневековья. Может быть. нам удастся узнать его историю, когда Филдс встретится с жителями…
Филдс встревожился:
— Ох нет, Бидж, лучше разговаривай с ними ты сама. Когда я волнуюсь, я забываю, как нужно строить фразы, даже слова забываю. — Он печально взглянул на свои копыта. — Как бы я хотел, чтобы все переговоры вел наш король Брандал…
Путники осторожно двинулись дальше по булыжной мостовой. По мере приближения к зданию она превратилась в длинную пологую лестницу; примерно через каждые восемь футов на обочине высились стертые от долгой службы каменные столбики.
— Лестница предназначена и для пешеходов, и для повозок, — прокряхтел Кружка. — Такие издавна строят в горных деревнях.
— Но здесь нет деревни. — Бидж подошла к воротам и толкнула огромные створки. Они не поддались. Высоко в нише на стене оказался колокол, от языка которого свисала веревка. Бидж взялась за нее, но, прежде чем дернуть, с беспокойством оглянулась на остальных.
Колокол звякнул пять раз и умолк. Тут же путники услышали, как кто-то отодвигает засовы на воротах. Кружка взял на изготовку ловилку, пряча ее в рукаве. Бидж тоже так перехватила свой рюкзак, чтобы он закрывал оружие.
Створки отворились внутрь, и из ворот выглянул сутулый старик. На голове у него была выбрита тонзура, одет он был в коричневую домотканую рясу, подпоясанную веревкой, и сандалии. Старик оглядел пришедших, задержав взгляд на Филдсе, и слегка поклонился Бидж:
— Buon giorno, signorinanote 31…
— Вы не говорите по-английски? — поинтересовалась Бидж.
Монах повернулся к строению и закричал:
— Inglese!note 32 Это слово повторили несколько голосов, эхо разнеслось по холмам. Лысый толстяк с развевающейся белой бородой выбежал из здания монастыря, завязывая на бегу сандалии.
— Aspett'note 33, Доминик! — прокричал он. Когда сутулый старик повернулся на его голос, Бидж поспешно сунула ловилку в рюкзак. Она чувствовала себя так, как будто принесла гранату в церковь.
Толстяк путался в завязках сандалий, но торопился изо всех сил. Полосатая кошка пересекла его дорогу, и, как он ни спешил, он задержался, чтобы погладить ее.
— Он похож на Деда Мороза, — сказала себе Бидж. Доминик засмеялся и кивнул:
— Si. si! Ecco, Babbo Natalelnote 34.
Oолстый монах улыбнулся, нисколько не смутившись:
— Правильно, я Дед Мороз. Каково твое желание? На какой-то безумный момент Бидж вспомнились разом все миры, в которых ей случилось бывать. Она подумала:
«А почему бы и нет?» Ей снова было семь лет, она была счастлива и невинна и готова выпалить свое заветное желание. Вместо этого она сделала медленный вдох и протянула руку:
— Я Бидж Воган, ветеринар. Я лечу животных. Монах собрался поклониться, передумал и пожал ей руку:
— Здравствуй, доктор. Это Доминик, а я, как ни печально, не настоящий Дед Мороз; я всего лишь Ранольф. — Он не спросил, как зовут остальных, а Филдс и Кружка не стали представляться. Гредия с высокомерным равнодушием стояла в стороне.
— Ранольф? Это старинное английское имя.
— Я и есть англичанин.
У Бидж возникла неожиданная мысль, и она постаралась не выдать себя.
Ранольф с улыбкой спросил:
— Что тебя тревожит?
— Ничего. — Но ощущение тревоги не проходило. — Можно задать тебе личный вопрос?
— Спрашивай. Я ведь всегда могу не ответить тебе. После короткой борьбы с собой Бидж выпалила:
— Сколько тебе лет?
— Скоро исполнится шестьдесят два. — Тщеславие оказалось не чуждо монаху, и он поинтересовался: — А сколько ты думала?
Бидж пробормотала, смутившись:
— О, лет семьсот — восемьсот… Не важно. Его смех, заразительный и громкий, заставил нескольких монахов выглянуть из трапезной. Отсмеявшись, он высморкался.
— Нет, Бидж, я просто обычный старик со странным имеНем. — Прости меня. Я увидела монастырь и рясы…
— Монастырь действительно древний, — спокойно и с гордостью сказал монах, — а рясы — это одежда нашего ордена. Наша обитель была основана, еще когда Святой Франциск ходил по земле.
Филдс, Кружка и Бидж переглянулись, и даже Гредия выглядела удивленной. Кружка обратился к монаху:
— Прости меня за странный вопрос, но что конкретно ты имеешь в виду, говоря «ходил по земле»? Какой земле?
— Пройдемте внутрь, — пригласил Ранольф. Войдя в ворота, Филдс снял шляпу. Его рожки стали ясно видны, но ни Доминик, ни Ранольф не проявили удивления. Когда Филдс, поднимаясь по лестнице, поддернул штанины комбинезона, вид его копыт не встревожил их тоже.
Ранольф провел их мимо трапезной.
— Еще рано обедать. Я покажу вам пока монастырь, а через несколько минут и еда будет готова.
— Еды на нас хватит тоже? — спросил Кружка.
— Для гостей еды хватит всегда. Кроме того, нам самим немного нужно: сейчас нас здесь меньше двух десятков человек. Мне очень жаль, но большинство монахов не сможет разговаривать с вами.
— Ax, — покровительственно улыбнулся Кружка, — они соблюдают обет молчания?
— Нет, просто большинство не говорит по-английски. — Ранольф провел их к церкви. Стены ее не были украшены ни фресками, ни скульптурами. Внутри были только скамьи и простое распятие.
В углу стояла чаша со святой водой, рядом с которой лежала грубо вырезанная из оливкового дерева потемневшая от времени миска. Кружка бросил на нее любопытный взгляд:
— Прости, что я спрашиваю, но не служит ли эта миска каким-то образом предметом поклонения?
— Не должна бы, — виновато признался Ранольф, — но иногда мы прикасаемся к ней во время молитв. Все мы так делаем. Это была миска Франциска, он ел из нее, когда приходил сюда.
Кружка цинично улыбнулся, лицо Филдса осталось непроницаемым, а Гредия насторожилась.
— Как он приходил сюда? — спросила Бидж. Ранольф сложил руки на животе и повел их к трапезной.
— Об этом есть легенда. Знаете, рассказывают, что одно из чудес Святого Франциска касалось волка… Гредия ошеломленно взглянула на него.
— Обещание, — сказала она просто, — и прогулка.
— Именно, — ответил монах, как будто такой реакции и ожидал. — Волк терроризировал жителей маленького итальянского городка, но согласился уйти оттуда, когда его об этом попросил Франциск. И еще, как гласит легенда, Франциск часто потом гулял с волком, чтобы удостовериться…
— Не с волком, — прервала его Гредия. — С вир. Ранольф замер на месте:
— Ты знаешь и эту часть легенды? Она немногим известна.
